История А. сфокусирована на теме самовосприятия и поиске идентичности.
На протяжении жизни А. сопутствует ощущение своей инаковости «в худшую сторону»:
…с раннего детства у меня как-то не складывались отношения с традиционной женственностью, вот не складывались – и все. Мою маму это ужасно огорчало, она очень хотела видеть девочку-принцессу в розовых бантиках – я не была ни разу девочкой-принцессой. Начиная от телосложения – я всегда была очень сильной, очень крепкой физически, вот… – кончая характером и всем прочим. Мне было абсолютно пофигу – рюшечки, бантики и вообще мысль как бы украшать себя – мне это не казалось интересным занятием. Ну, то есть, нет, это иногда прикольно, но для меня, вот, надеть на себя красивое платьице или, там, покрасить себе лицо акварелью – это были примерно эквивалентные штуки. Ну, просто вот ты как бы что-то такое делаешь с собственной внешностью. Наоборот, меня привлекали всевозможные активные игры, всяческие лазания в запретные места, за что мне со страшной силой попадало. И так далее. И вот рефреном всех этих попаданий было: «Тебе нельзя – ты же девочка».
Насаждаемые гендерные предписания и ограничение области доступных занятий вызывают у А. протест:
Вот с этого момента у меня женственность стала не складываться. Потому что мне с какого-то, в общем, рожна нельзя то, что мне нравится, потому что я девочка. А, собственно, что с того, что я девочка? Я че, на дерево залезть не могу, потому что я девочка? У меня че, руки и ноги отвалились? Вот.
По мере взросления ощущение инаковости усиливалось, вызывая сложные эмоциональные переживания, способы совладания с ними и поиск идентичности:
Соответственно, дальше это продолжалось, в общем, так по нарастающей. И как раз к подростковому возрасту у меня случилось, в общем, достаточно такое сильное… ну, перевес этого дела, потому что, ну как-то все вокруг девочки, а я как белая ворона – наверное, я какая-то неправильная. В общем, лет в 14 это очень болезненные ощущения. А когда ты не похожа на других, вот, все люди как люди, а ты, извините, как хрен на блюде. Вот. И… мне от этого было реально плохо. То есть, я постоянно ощущала себя какой-то не такой. Не такой, как все. Причем, не такой именно в худшую сторону. И это, на самом деле, вот эта вот худшесть, она перевешивала все те реальные достоинства, которые у меня были.
Притом, что, да, я была… в общем, это я сейчас понимаю, да? я была офигенно умная, да? Я, там, в 14-15 лет, в общем, прочитала, в общем, всю библиотеку районную и половину, в общем, этой самой… республиканской детской, в которой я была записана. Я знала все, в общем, там… Школьная учеба для меня вообще не была проблемой. То есть, я ничего не делала и училась на четверки и пятерки и полкласса у меня списывало. Но это как-то вот тогда не выглядело какими-то особыми достоинствами. А вот то, что вот девочки как девочки, а я какая-то не такая – это было… это было, черт побери, проблемой. Вот. Соответственно, с этой проблемой, когда я просто не знала, что делать и как бы… куда пойти, куда податься, и что это вообще такое. И мне было реально плохо. Собственно… ну… фактически, поскольку решить я ее не могла, я от нее как-то так закрылась, то есть, я ушла как бы в учебу, я ушла в книги. Там было хорошо, там у меня все получалось, мне было все понятно.
Во время учебы в вузе А. продолжает поиск идентичности:
И, что касается своей нетаковости, опять же, в общем, ну, вуз – такое место, где много всяких нетаких. Они не такие, как я, но они и не такие, как все остальные. И вот… по этому принципу, в общем, взаимной фриковости, в общем, люди как-то гораздо меньше относятся, вот…. с меньшей агрессией, да? С большим принятием. Поэтому у меня как-то и с отношениями с людьми наладилось, то есть, у меня появились друзья, приятели, – в общем, все нормально.
А. проверяет и отвергает для себя идею о сексуальности как составляющей гендерного порядка: «неправильная женщина – значит, лесбиянка»:
Собственно, тут как бы следующая мысль о том, что че-то я какая-то неправильная девочка, привела меня к мысли: а вдруг, я – лесбиянка. О! Лесбиянки у нас на том факультете тоже были, я с ними была знакома. Вот. Ну вот, честно скажу, я попробовала – у меня не получилось. Вот… не получилось. Вот. Я поняла, что я не лесбиянка совсем, потому что сексуальная реакция у меня очень четко вот – и только на мужчин. Во».
И начинает думать о себе как об андрогине:
С парнями у меня тогда как-то не то, что не складывалось, но я у меня на них времени не было. Поэтому меня это в этот момент не беспокоило. При этом, в общем, какие-то знаки внимания, в общем, в мою сторону были, но я их просто не воспринимала, потому что они мне были не нужны.
В этот момент как бы дома меня начали долбить: вот, типа, тебе уже… а ты еще… вообще замуж не выйдешь и все такое. Ну… Очередное расстройство, но на тот момент я уже была старше. Это в 14 лет, когда тебя дома долбят, оно… от него никуда не денешься. В общем, когда тебе 19, в общем, и тебя дома задалбливают, ты хлопаешь дверью и уходишь жить в общежитие. И это решает кучу проблем.
…Но, тем не менее, вот эти проблемы с принятием собственной женственности, они так и остались с тех пор и фактически, ну, некое такое самовосприятие себя скорее как андрогина, оно вот сформировалось примерно в этом возрасте окончательно. Во».
С возникновением романтических отношений А. начинает воспринимать себя как женщину, но «какую-то не такую» женщину:
При этом как бы опять же, еще через некоторое время я поняла, что мне совершенно не мешает как бы романтическим отношениям… Ну, сначала меня это удивило, потом, в общем, ну да, начали появляться парни, которые мне тоже нравились и… вот это была очень странная вещь. То есть, с одной стороны, у меня было все нормально с этим вопросом, а с другой стороны, все равно ощущение, что вот… ну, я какая-то не такая женщина, вот все вокруг женщины как женщины, а я вот тут такое… вот. То есть, тогда это для меня уже не так болезненно было как в 14 лет, а просто, ну, вот какое-то такое… ну… ну, вот так вот, но все равно как-то странно. Во».
Замужество, семейная жизнь и перемены в обществе отодвинули вопрос самовосприятия на задний план:
В общем, ну а потом как бы случилась вся остальная жизнь: в общем, я-таки вышла замуж, я родила ребенка, потом, в общем, 90-е годы, в общем, работы, квартирные вопросы, и мне стало как-то, в общем, не до своей идентичности и не до сравнения себя с другими, потому что это… выживать над».
Но вопрос остается и А. возвращается к нему спустя годы:
И, ну вот… уже последние так лет 5-6, когда со всем этим самым стало полегче, в общем, и как-то… появилось, короче, много свободного времени на подумать. Вот, и у меня этот вопрос тем или иным образом опять всплыл, ну и сейчас он уже всплывал в таком, скорее, философском аспекте. Типа, что ж я такое. Во».
И неожиданно обнаруживает близость своих взглядов феминизму:
Ну, честно скажу, как-то поняла, что я… мои взгляды близки к феминизму, ровно в тот момент, когда я со словом феминизм познакомилась. То есть, я до этого… в общем, взгляды у меня были примерно, в общем, те же самые, но я не знала, каким словом это называется. Вот. На самом деле, довольно случайно, по каким-то ссылкам, в общем, вышла на посты феминистические в жж сообществах, почитала и поняла, что опа! – оказывается-то, господин Журден всю жизнь говорил прозой,
в котором находит ответ на вопрос о самовосприятии:
И феминизм, вот, собственно… одно из основных моментов, которым он меня привлек, это тем, что, в общем, я там нашла-таки четкий ответ. На то, что, ну а что я такое – я человек. Нормальный человек. Да, у меня как бы женское тело, и это не мешает мне быть нормальным человеком. Вот. И то, что я женщина, не отменяет того, что… ну, всех остальных моих качеств. И мне не обязательно для того, чтобы быть, условно говоря, качественным человеком, вот, быть там, не знаю… красивой, изящной, уметь одеваться, уметь краситься и прочие там… вещи, которые, типа, ээ… все женщины должны уметь. Вот, во-первых, не все, во-вторых, не должны. Вот. А в-третьих, в общем, полное моральное право посылать всех рассказывающих мне, что я должна и что я не должна. И это было, в общем, таким, ну как бы закрытием гештальта. То есть, на самом деле, я уже сама к этому подходила, а феминизм дал мне просто… ну, как бы правильную форму, правильные слова, правильные названия, правильные, вот, определения того, что я есть, как мне относиться к миру и почему все получилось так, как получилось. Вот.
Феминизм способствовал качественному изменению самовосприятия А., открыв понимание, что
это не я была неправильная девочка, а вот… я была совершенно нормальная… больше того, хорошая, замечательная девочка, а вот у окружающих сидели в головах тараканы.
На протяжении жизни поиски А. приводят к изменению самовосприятия с «неправильная девочка», «андрогин», «какая-то не такая женщина» на восприятие себя как человека – нормального и качественного. А. позиционирует себя как человека с женским телом, который отличается от других женщин, не обязан соответствовать чьим-либо предписаниям и самостоятельно решает, каким быть.
Восприятие себя как «неправильной», «какой-то не такой» индуцируется отношениями с близкими людьми, которые транслируют и предписывают нормы традиционной женственности. Женственность представлена в истории А. образом «девочки-принцессы», связана с украшением себя, своего тела и противопоставлена физической силе, крепкому телосложению и предпочтению активных занятий. Женственность для А. – это что-то, находящееся сначала вовне и с чем нужно установить отношения, чтобы оно стало своим, присущим А. качеством. Качеством, которое в предлагаемой обществом интерпретации, вызывает у А. протест.
Ключевым моментом в принятии А. феминистской идентичности явилось нахождение в феминизме ответа на вопрос «что я такое?» и разрешение задачи самовосприятия. Подчеркивая близость своих ранее сформированных взглядов феминистским, А. позиционирует себя как отдельную личность, независимую от феминистского сообщества, которая самостоятельно пришла к идеям феминизма. Особое значение для А. имеет собственная работа по изменению восприятия себя, что иллюстрирует метафора изобретения велосипеда:
То есть, одно дело, когда ты, там, в гордом одиночестве изобретаешь велосипед, а совсем другое – когда тебе приносят готовый чертеж и говорят: «Вот, смотри! Вот так это работает». И все складывается, ты радостно это дело собираешь, едешь, в общем, и тебе хорошо.
Феминистская идентичность А. основана на идее гендерного равенства и стремления к утверждению субъектности и свободной от гендерных ограничений жизни. Становление феминистской идентичности А. происходит путем
• формирования восприятия себя как «качественного человека» в противовес навязываемому общественными предписаниями самовосприятию как «нетакой»
• и эмпирической проверки доминирующих в обществе идей (связи сексуальности и гендерного порядка, женского пути как обязательного замужества и материнства).
А. рассказала также, что для нее значит быть феминисткой:
Что для меня быть феминисткой. Быть феминисткой – это… мм, ну, с одной стороны, это… положительная сторона – это понимать как бы собственную человеческую ценность и не давать всем окружающим как бы ее как-то подавить или сказать, ты типа второй сорт, ты баба – вообще молчи, твое дело на кухне. А с другой стороны, это… негативная штука – это необходимость идти против течения.
А… То есть, с одной стороны, феминистические взгляды дают некую силу, силу уверенности в себе, силу понимания себя, с другой стороны, они ставят такой постоянный челлендж. Ну, в общем, одно другое уравновешивает.
